Накануне 60-летия первого полета человека в космос, 9 апреля 2021 года, с космодрома Байконур был запущен транспортный пилотируемый корабль «Союз МС-18». Для его командира Героя России, летчика-космонавта РФ Олега Новицкого уже третья длительная экспедиция на Международную космическую станцию.

На Земле его будут ждать любящие и любимые жена Юлия и две дочки. О том, как идет проходила подготовка к полету в Центре подготовки космонавтов и дома, кто в этот раз выбрал индикатор невесомости, какие традиции есть не только у космонавтов, но и у их жен, журналу Госкорпорации «Роскосмос»- «Русский космос» рассказали Олег и Юлия Новицкие.

К выходу готовы

— Олег, какой из первых двух космических полетов был для вас сложнее? Первый, когда все незнакомо, или второй, который длился дольше первого почти на два месяца? И что больше всего запомнилось?

— Пожалуй, как и всем космонавтам, запоминаются больше всего динамические режимы: выведение ракеты-носителя, спуск. Если у кого-то были перестыковки и выходы в открытый космос — это, думаю, самые яркие впечатления. Сама по себе работа на станции все-таки более рутинная, а вот динамика на корабле всегда притягивает меня как летчика. Не могу сказать, что мои полеты были сложными, а вот интересными — это точно. В первом полете действительно все было непривычно. Во втором уже сравнивал свои действия, ощущения, мог даже оценить работу техники на слух.

— Помните свою первую встречу с настоящей невесомостью?

— Такое необычное ощущение невозможно забыть (улыбается). Невесомость наступает сразу после отделения третьей ступени ракеты-носителя. И хотя ты пристегнут к ложементу, уже чувствуешь, что тело стало непривычно легким. Но в корабле ты продолжаешь работать, а полное ощущение приходит на станции. Когда открываешь люки, переходишь на МКС — и здесь уже действительно начинаешь «плыть» по воздуху.

— Вы быстро адаптировались к невесомости?

— Довольно быстро, а второй раз совсем быстро. С каждым полетом привыкание к невесомости и последующая реабилитация на Земле проходят все быстрее и безболезненнее для организма. Это подтверждают и мои коллеги, совершившие два космических полета и более.

— В первых двух длительных экспедициях у вас не было выходов в открытый космос. Сейчас планируется несколько выходов в рамках подготовки станции к встрече модуля «Наука» и подключения его к МКС. Волнуетесь ли перед новым этапом работы? Какие ожидания от первого выхода?

— Ожидание, наверное, небольшого удивления: когда выйду из люка, увижу, что подо мной ничего нет, а станция летит на огромной скорости (примерно 27700 км/ч. — Ред.). Но, тем не менее, предстоящая работа притягивает и волнения нет. Считаю, что человек, который готовится к этому, должен выполнять свою работу в полном объеме.

— Юлия, а как вы относитесь к новому этапу работы мужа?

— Я, так же, как и супруг, жду его выходов в открытый космос. Естественно, волнуюсь, потому что как жена и как журналист знаю, насколько это опасная работа. В то же время я уверена, что они хорошо подготовлены, поэтому все работы по внекорабельной деятельности должны пройти штатно. Олег с Петром (Дубровым. — Ред.) много тренировались, в том числе в обновленной гидролаборатории.

— Будете смотреть трансляцию выхода в открытый космос?

— Конечно! Замечательно, что у нас сейчас есть такая возможность: наблюдать за внекорабельной деятельностью в прямом эфире, в какой-то мере быть сопричастными к этому. Когда кто-то из наших космонавтов выходит в открытый космос, мы, жены и дети, смотрим, поддерживаем друг друга. Думаю, наша младшая дочь Ритуля (родилась в 2016 г. — Ред.) с интересом будет наблюдать за работой папы в открытом космосе.

Интересная работа

— Олег, планируется, что во время вашей экспедиции на МКС прибудет модуль «Наука». На Байконуре осенью прошлого года в составе дублирующего экипажа вы уже осмотрели внутреннее оборудование модуля. Какое впечатление произвела на вас «Наука»?

— Благоприятное. Наши конструкторы постарались в него вложить максимум своих мыслей, умений, чтобы наполнить его научной аппаратурой и местами для ее хранения. Там даже установили каюту. Поэтому, будем надеяться, он долетит, расширит российский сегмент станции и позволит увеличить количество экспериментов и исследований на МКС.

— Отразилась ли пандемия коронавируса на вашей предполетной подготовке?

— Из-за того, что мы долгое время находились на самоизоляции, предполетная подготовка стала более интенсивной. Довольно часто мы работаем по субботам, задерживаемся до 8 часов вечера, чтобы полностью выполнить план подготовки. В целом ничего не изменилось: объем, который нам положен, мы отрабатываем. Только уменьшилось количество выходных дней и свободных часов.

— Все ли для вас стало просто повторением пройденного материала или есть новые технические нюансы?

— Естественно, есть обновления в системах корабля. К примеру, мы готовимся к сверхбыстрой — двухвитковой — схеме выведения. Есть новые эксперименты, которые я не выполнял ни в первом, ни во втором полете. Большая часть программы подготовки, конечно, знакома. Нужно пройти определенное количество занятий, тренировок, изучить научные эксперименты, чтобы обновить свои знания, и чтобы все исследования проходили гладко на орбите, даже без поддержки Земли.

— Юлия, в предыдущих полетах во время сеансов связи по Интернету муж показывал вам, как живет и работает на станции?

— Да, Олег несколько раз проводил для нас виртуальные экскурсии по МКС. Показывал вид из иллюминатора, свою каюту. Мы видели, когда он пролетал по станции, его коллег по экипажу: кто-то занимается на тренажере, кто-то проводит эксперимент. Интересно было понаблюдать за их работой.

Аисты и котенок Гав

— Как провели самоизоляцию? Можно ли этот период сравнить с космическим полетом, в котором вместо коллег по экипажу члены семьи?

Олег: Здесь сравнения быть не может. На станции у экипажа строгий распорядок дня. С Земли приходят радиограммы, предписывающие выполнять те или иные работы, эксперименты. Зато самоизоляция помогла переделать домашние дела, ведь обычно до каких-то мелочей руки не доходят. Я провел много времени с семьей, чего не бывало даже в менее загруженные работой времена. Поэтому, наверное, неплохо, что мы какое-то время побыли дома.

Юлия: Для нас это была прекрасная возможность пообщаться с папой. Много дел переделали. Например, повесили наконец картину, которая несколько лет стояла. Привели в порядок газон во дворе. Олег даже сделал скульптуру аистов в гнезде. Поставили парник и впервые в жизни посадили огурчики-помидорчики (смеется). Никогда этого у нас не было. Мы проводили вместе вечера, разбирали его космический архив, зажигали камин, вместе ужинали, гуляли во дворе с младшей дочкой. В семье космонавта такое очень редко бывает.

— В первом космическом полете вашим индикатором невесомости был маленький бегемотик, во втором — три игрушечных космонавта. Каким будет индикатор невесомости в этот раз? И кто его выбрал?

Олег: Его выбрала наша младшая дочь. Это будет персонаж детского мультика «Котенок по имени Гав», который ей очень нравится. Там два главных героя. Одного — щенка Шарика — она оставит себе, а второго — котенка Гава — отдаст мне. А потом через полгода они встретятся.

Юлия: Это в какой-то мере символично. Во-первых, в этом году исполняется 45 лет мультику «Котенок по имени Гав». Сказки Григория Остера об этих героях очень душевные, добрые. Игрушки, заказанные нами на ярмарке мастеров, получились очень милыми. И Рите будет веселее от того, что не только она, но и щенок будет ждать возвращения папы и котенка. Думаю, Гав будет из космоса передавать Рите привет. Потому что, когда папа уезжает в командировку, он ей обязательно привозит маленькую мягкую игрушку. И, когда выходит на видеосвязь, Олег все время с этой новой игрушкой. Рита придумывает ей имя, разговаривает с ней, ждет возвращения папы с новым другом. Думаю, здесь будет точно так же — маленькая игра для ребенка.

— Как готовите младшую дочку к предстоящей длительной разлуке с папой? Разговариваете с ней об этом?

Олег: Да, разговариваем. Она, конечно, в силу возраста не полностью все понимает. Но часто слышит слово «космос» и знает, что наступит такой момент, когда папа туда полетит.

Юлия: Мне кажется, она тяжело будет переживать такое длительное расставание с папой. Когда Олег уезжает в командировки, она очень сильно по нему скучает. Каждый день спрашивает, где папа, даже начинает плакать. Готовит к его возвращению подарки и сюрпризы. Все время разговаривает с ним по телефону, рисует картинки и показывает ему по видеосвязи. В ее сознательной жизни такого длительного расставания с папой еще не было. Когда он отправился во второй космический полет, ей было всего семь месяцев. А когда Олег вернулся, она полгода к нему привыкала. Я тогда смеялась: правильно медики говорят, что реабилитация после полета длится столько же, сколько человек летает. Поэтому, думаю, ей будет трудно. Но будем как-то с этим справляться.

Мы с ней разговариваем о том, что папа скоро улетит в космос. Она рисует и раскрашивает ракеты. Один рисунок уже подарила Олегу — он его повесил у себя в кабинете в Центре подготовки космонавтов. Мы с ней приготовили и другой рисунок, который он положит в личные вещи. Это на 12 апреля ему подарок от Ритули. Конечно, она знает, что папа — космонавт, что ему предстоит долгая командировка. Но, по-моему, уже начинает заранее скучать по нему.

Голос сердца

— Не стоял ли когда-нибудь вопрос о том, чтобы ваша старшая дочь Яна (родилась в 1996 г. — Ред.) пошла по стопам отца и связала свою профессиональную деятельность с космонавтикой?

Олег: Старшая дочка уже окончила и РУДН, и МАИ. Но в космонавты не хочет.

Юлия: Дело в том, что дети космонавтов видят не только их парадную жизнь, но и то, как им это все достается, как они усердно занимаются, тренируются. Это, кстати, одна из причин, по которой так мало космических династий. Но, с другой стороны, такой пример очень хорошо воздействует на детей в плане учебы. Нам не приходилось заставлять Яну учиться. Как говорят англичане, не воспитывайте детей, а воспитывайте себя.

Это очень здорово — своим примером показывать ребенку, как надо учиться. Часто бывает, она просыпается в воскресенье, а папа уже сидит, что-то учит. Вот так и сейчас у нас происходит. Олег может отвезти нас с Ритой в детский сад и пойти пораньше на работу, чтобы что-то еще почитать, повторить. И ребенок видит, как надо относиться к занятиям, к своей работе, понимает, что только при таком ответственном подходе можно чего-то в жизни добиться.

— Но все-таки немного свободного времени бывает и у космонавта. Олег, как планируете проводить часы отдыха на МКС? Будете смотреть фильмы или читать книги? Может быть, что-то заказали вам прислать в электронном виде?

— На МКС очень большая подборка различных фильмов — и советских, и российских, и зарубежных, так что с этих проблем не будет. К тому же группа психологической поддержки может в сутки поставлять порядка 1,5 гигабайта свежей информации. Я попросил ежедневно сбрасывать мне новостные ленты, чтобы понимать, что происходит в стране и за рубежом. А вообще мы много свободного времени тратим на то, чтобы выполнить какие-то работы по таск-листу (перечень операций или дел, на которые в графике работ не запланировано времени. Космонавты выполняют их по своему усмотрению. — Ред.), что-то еще сделать по станции, хотя это и не предусмотрено ежедневной программой.

— Будете ли продолжать вести свои странички в соцсетях в третьем космическом полете?

— Естественно, буду сбрасывать фотографии, может быть, маленькие видео, если получится, чтобы интересующиеся темой космоса люди могли представлять нашу работу на орбите. Потому что в основном люди видят, как космонавтов встречают, чествуют, а про ежедневную работу знают очень мало. Не все соцсети, конечно, хороши. Есть много бестолковой информации. Но то, что я и мои коллеги ведем свои страницы в соцсетях, считаю, идет только на пользу.

— Юлия, вы автор книги «Голос сердца. Дневник жены космонавта». Будете ли продолжать дневник в третьем полете мужа? Каковы творческие планы?

— Есть договоренность, что я буду вести свой дневник на сайте Роскосмоса, а также колонку в одной из белорусских газет. Поскольку в моем профессиональном багаже много интервью с космонавтами, есть идея собрать их все в один сборник. Сейчас над этим работаю.

— Олег, у космонавтов много традиций, как и у летчиков. Какие из них вам больше по душе?

— Я вообще люблю хорошие традиции. Поэтому и просмотр фильма, и посадка деревьев, и посещение памятных мест — все это мне импонирует. Есть и другие предполетные мероприятия, которые мне по душе. Например, на Байконуре за несколько дней до старта корабля обычно приезжает парикмахер и стрижет членов экипажа. Естественно, стрижется тот, кто хочет. Когда мы дублировали экипаж 64-й экспедиции, который сейчас работает на орбите, я стриг и командира, и бортинженера, поскольку из-за коронавируса была жесткая изоляция. Я даже предложил ввести такую новую традицию — чтобы дублеры стригли основной экипаж, но как-то пока остальные ребята промолчали. Посмотрим. В любом случае, я ношу очень короткую стрижку, меня стричь просто (улыбается).

— Юлия, а какие традиции у жен космонавтов?

— Когда муж улетает на Байконур, помимо традиционного завтрака в ЦПК, жена потом зовет своих подруг к себе домой на кофе. До пандемии существовала такая традиция: после стыковки корабля со станцией жены собирают всех друзей, инструкторов, медиков, преподавателей на фуршет по поводу стыковки, чтобы все порадовались успешному началу миссии, и чтобы поблагодарить всех, кто помог это осуществить.

Когда муж возвращается, жена с детьми встречает его на аэродроме Чкаловский и вместе с ним едет в автобусе к профилакторию ЦПК. А там жены других космонавтов обязательно дарят ей букет, таким образом поздравляя с возвращением мужа.

Есть еще такая традиция: космонавты перед полетом заказывают подвеску с эмблемой экипажа женам, дочерям, мамам. Олег заказывал такие подвески, когда готовился к первым двум своим полетам, и сейчас тоже. Я люблю украшения и носила эти подвески, не снимая весь первый и второй полет мужа. Сейчас, конечно, тоже буду носить новую подвеску.

Когда Олег улетает на Байконур, мы делаем ему футболку с семейной фотографией. Особенно символичным мне это кажется сейчас, поскольку мы не сможем присутствовать на старте.

— Говорят, когда космонавт улетает, в его доме сразу что-нибудь ломается. Как справляетесь с такими ситуациями?

— Действительно так происходит. Когда Олег был в первом космическом полете, у нас много чего сломалось. Но выручают друзья, коллеги. Я очень благодарна космонавтам, их женам, сотрудникам ЦПК. Все относятся с пониманием и сами предлагают помощь.

Первые два полета у Олега выпадали на зиму. И тогда ребята помогали чистить снег возле гаража, за продуктами ездили. Когда его встречали, помогали накрывать стол в профилактории. Я знаю, что в любой момент мне есть к кому обратиться.

Мы с Олегом «богатые» люди — нам в жизни очень везет на друзей. Причем во всех местах, где мы служили, у нас есть друзья. Мы женаты уже 25 лет. И всю нашу совместную жизнь у нас есть общие друзья, которые нам помогают. Я знаю, что мы всегда можем рассчитывать на них.

— Олег, перекликаются ли эмблемы корабля «Союз МС-18» и ваших предыдущих полетов?

— Да, есть схожие моменты. Например, у меня на каждой эмблеме присутствуют цвета белорусского флага — красный и зеленый. В двух крайних эмблемах присутствует изображение горы Казбек. Я взял себе такой позывной — «Казбек», поскольку летал на самолете в окрестностях этой горы, хорошо знаком с тем рельефом местности на Кавказе. Все мои эмблемы выполнены в форме щита. На эмблеме корабля «Союз МС-18» отмечена и главная юбилейная дата этого года. Внизу изображена цифра 60 и надпись «1961–2021». Таким образом мы почтили память Юрия Гагарина, который открыл для нас дорогу в космос.

— Сейчас позвонить родным с МКС и пообщаться по видеосвязи уже не составляет большого труда. И все-таки по чему будете скучать на станции?

— По живому общению с друзьями, с близкими, с семьей, потому что Интернет все равно не может этого восполнить. Буду скучать по лесу, ветру, воде, которая может литься сверху, а не находиться в салфетке или полотенце. В общем по всему тому, чего мы лишены на борту станции.

Летать чаще

— Недавно в вашем экипаже произошла замена. Вместо Сергея Корсакова бортинженером-2 корабля «Союз МС-18» назначен Марк Ванде Хай. Какие отношения складываются в обновленном коллективе?

— Мне было комфортно тренироваться и с Сергеем, и сейчас с Марком. У всех нас есть главное — целеустремленность и мотивированность. А все остальное приложится. Тем более что у Марка уже есть опыт космического полета.

— Сейчас идет активное обсуждение освоения дальнего космоса. Хотели бы вы поучаствовать, например, в лунной миссии? И вообще, сколько космических полетов думаете совершить?

— От лунной миссии, наверное, никто бы из космонавтов не отказался. Ведь это уже совсем другой уровень развития техники, науки. А насчет полетов... Я считаю, космонавт должен летать регулярно. Мы сейчас летаем с периодичностью примерно 4–6 лет. Мне кажется, можно сократить этот срок до трех лет. А по количеству полетов — сколько позволит здоровье. Врачи у нас за этим жестко смотрят и разрешают лететь только здоровому человеку.

— Юлия, вы готовы поддержать такие планы мужа?

— Конечно. Сколько будет летать, столько и буду ждать. Я считаю, ни жена мужу, ни муж жене не может запрещать развиваться в любимом деле. Тем более учитывая, какая у Олега профессия. Мне кажется, когда столько сил, времени и средств вложено в подготовку, человек должен все это отработать сполна. Если он сможет летать и дальше, то, конечно, я поддержу. Главное, чтобы здоровье позволяло. Взять, к примеру, Павла Виноградова. Ведь он отметил свое 60-летие на орбите как действующий космонавт. Почему бы Олегу не попробовать достичь этого рекорда? (улыбается)

Насчет периодичности полетов. Многие космонавты говорят, что самое сложное в их профессии — ждать своей очереди на полет. Вот у Александра Самокутяева между первым и вторым полетами получилось три года, и он прекрасно выполнил свою работу.

— Олег, что вы думаете о развитии космического туризма?

— Я считаю, что развитие техники, науки должно быть на таком уровне, чтобы человек, имеющий возможность, здоровье, денежные средства, мог купить себе билет и слетать, допустим, вокруг Земли, на Луну, на Марс, но чтобы он не пересекался с нашей профессиональной работой на орбите и чтобы никто соответственно не доставлял неудобств в этом плане.

— Юля, а вы бы хотели когда-нибудь полететь в космос в качестве туриста?

— Нет. Я поддерживаю мужа в том, что туристы должны пребывать в космосе только если это не мешает выполнению программы полета профессиональных космонавтов. Каждый должен заниматься своим делом. К тому же у меня слабый вестибулярный аппарат. Когда танцую вальс, у меня кружится голова. Могу заплакать у дочки на утреннике. И вообще, я не считаю себя героем, а в моем понимании космонавты — это именно герои. Я лучше напишу об этом (улыбается). И если кто-то прочитает мой дневник или статью и заинтересуется пилотируемой космонавтикой, начнет смотреть трансляции с МКС, задавать вопросы космонавтам и захочет в дальнейшем связать свою жизнь с ракетно-космической отраслью, это будет намного полезнее, чем свозить меня на МКС.

Хотя я бы очень хотела посмотреть на нашу планету из иллюминатора. Все космонавты говорят, что ни одна техника не может передать той красоты. Олег не слишком эмоциональный человек, но, когда он рассказывает о видах Земли из иллюминатора, глаза у него загораются. Неслучайно еще первый космонавт планеты Юрий Гагарин сказал: «Облетев Землю на корабле-спутнике, я увидел, как прекрасна наша планета. Люди, будем хранить и приумножать эту красоту, а не разрушать ее!»

Беседовала Светлана Носенкова